Чудо в монастыре святого апостола Иоанна Богослова
С горой Химеттус связана еше одна интересная история. В 1925 году, после официального введения Григорианского календаря как обязательного для всей Греческой Церкви, большинство храмов, не пожелавших отказаться от старого (Юлианского) календаря, были закрыты, а духовенство из них изгнано. Однако, храм Иоанна Богослова у подножия горы Химеттус в районе Холаргос Папагос так и оставался действующим: несмотря на то, что здесь последовательно и твердо служили по старому стилю, власти какое-то время этого просто не замечали.
В 1925 году в день Воздвижения Животворящего Креста Господня по старому календарю, 14 (27) сентября, в храме св. апостола Иоанна Богослова ради праздника собралось множество православных. За два часа до службы, которая должна была начаться в 11 вечера, собралось уже две тысячи человек, и власти послали полицию, чтобы не допустить проведения службы. Но прибывшие полицейские увидели огромную толпу народа и побоялись разгонять ее или закрывать двери храма. Они просто остановились в ожидании и стали наблюдать за происходящим. В 11:30 на небе к северо-востоку от храма появился крест как бы из света. Его сияние не только озарило церковь и верующих, но даже затмило звезды вокруг. В течение получаса крест ярко светился в ночном небе, а в полночь стал медленно подниматься, как поднимается крест в руках священника на службе в честь Воздвижения Креста. Ясно было, что это чудо не относится к разряду естественных природных явлений, поскольку крест имел совершенно четкую византийскую форму, с перекладиной. Он был виден во всех районах Афин, чему имеются письменные подтверждения свидетелей даже из таких отдаленных районов, как площадь Омониа.
Иоанн Глимис, один из полицейских, посланных в ту ночь закрыть церковь, впоследствии вспоминал:
...Тогда мы тоже взглянули и увидели это чудо: огромный сияющий крест, очень высоко над храмом, освещал всю ту местность. Сначала нас охватил страх, но мы тотчас пришли в себя и, забыв цель, с которой были посланы сюда, упали на колени и заплакали, как малые дети.
Конечно, нет нужды говорить о том, что под влиянием сильного чувства мы простояли всю службу - уже не в качестве гонителей, а как глубоко верующие христиане. Утром, вернувшись к себе, мы всем рассказали о великом чуде, которое сподобились увидеть. Впоследствии было проведено расследование, и мы все поклялись, что четко видели высоко в небе Животворящий Крест Господень.
Церковь святого Иоанна Богослова и сейчас стоит у подножия горы Химеттус. В ней сохранились колонны древнего храма классической эпохи. Местные жители говорят, что здесь была церковь со времени основания Византийской Империи. Согласно многовековому преданию, сюда, будучи учащимся Академии, часто приходил будущий святитель Василий Великий. Нынешняя церковь построена в 1100 году на развалинах более ранней церкви. В 1925 году, когда произошло чудо явления креста, здесь было только одно церковное здание. Кельи появились в 1941 году, и на этом месте был основан женский монастырь. Одна из насельниц обители, сестра Вероника, в 1972 году получила здесь исцеление от рака после того, как ей явилась Богородица Малеви.
Монастырь в Дафнии — Панагиа Афинская
Монастырь в Дафни, как и монастырь Кессариани, сначала был языческим храмом Аполлона Дафнийского, построенным на древнем Священном Пути, дороге из Афин в Элеус, где проходили элевсинские мистерии в честь богини Деметры. Как и Кессариани, этот монастырь пока является музеем. Он привлекает православных паломников чудесной мозаикой, считающейся лучшим из дошедших до нас образцов византийской мозаики в Греции, наряду с мозаикой монастырей Неа Мони на острове Хиос и Осиу Лука возле Дельфи. Монастырь расположен всего в десяти километрах от Афин, но обстановка здесь совершенно не городская: дует прохладный бриз, а в буйной листве деревьев порхают мириады птиц. Тут так хорошо летом!
О происхождении монастыря ничего точно не известно, хотя многие считают, что он был основан в V веке в годы правления Императора Иустиниана и его жены Феодоры. Первая церковь была разрушена в VIII веке во времена массовых миграций по всей территории Европы. Тогда эти места лишились большой части своего населения. Первоначально монастырь был посвящен Успению Богородицы. В IX веке, когда у власти находилась династия Комнинов, монастырь был перестроен в стиле, который, по мнению историков, мог быть связан с монастырем Дафни в Константинополе, чем и объясняется его название. Согласно другой версии, словом «дафни» обозначалась лавровая роща (древний символ Аполлона), окружавшая языческий храм. В наши дни греческие паломники называют монастырь "Панагиа Афинская".
До 1211 года, когда Афины попали в руки франков после захвата Константинополя, здесь жили православные монахи. Герцог Афинский Ото де ла Рош, покровительствовавший католическому аббатству Беллево в Бургундии, подарил монастырь систерцианцам. Те пристроили библиотеку, здание казны и внешний нартекс в готическом стиле. Когда в 1458 году пришли турки, систерцианцы покинули монастырь, а столетие спустя сюда вернулись православные монахи. Они построили вокруг двора кельи и крытые переходы. В 1820 году монахи вынуждены были уйти отсюда, так как постройки монастыря серьезно пострадали в ходе Войны за Независимость. В 1955 году он был частично восстановлен, но землетрясение 1981 года повредило церковь и внешние стены, поэтому сейчас монастырь является музеем.
Храм в его настоящем виде имеет форму креста с широким куполом над центральной частью. Он создан по образцу храма Святой Софии в Константинополе. И храм, и трапезная, расположенная в северной части, относятся к XI веку. Купол украшен огромным мозаичным изображением Христа Вседержителя в окружении ветхозаветных пророков от Давида до Исайи. Лик Господа, восседающего на месте Судии во время Его Второго Пришествия, исполнен необыкновенной духовной силы. Среди десятков других прекрасно выполненных мозаик и фресок, украшающих стены, есть изображение Пресвятой Богородицы с архангелами Гавриилом и Михаилом и сцены из жизни Господа и Божией Матери. Из-за сходства с мозаикой собора св. Марка в Венеции и Святой Софии в Киеве (они представляют афонскую мозаичную традицию) историки датируют эти изображения приблизительно 1100 годом.
Монастырь преподобной Ирины Хрисоваланту (Преп. Ирина Хрисоваланту из Константинополя)
Излюбленное место паломничества в афинском районе Ликовриси - монастырь преподобной Ирины Хрисоваланту. У византийских правителей существовала традиция приглашать красивых девушек из благородных христианских семей в Константинополь, где они могли стать невестами молодых принцев или императоров. Ирина жила в IX веке и была девушкой, выбранной в качестве потенциальной жены будущего Императора Михаила. Однако по пути в Константинополь она заехала к преподобному Иоанникию, отшельнику, жившему у подножия горы Олимп. Отшельник был прозорливцем, он заранее знал о ее приезде и предсказал, что она станет не невестой Императора, а невестой Христовой в монастыре под названием Холм Хрисовалантон на окраине Константинополя.
Осознав с помощью отшельника свое призвание, она раздала все свои богатства, приняла монашество и прожила подвижническую жизнь. Многих она вдохновила встать на путь монашества. Подобно преподобному Арсению Великому, она в течение трех лет бодрствовала ночами, питалась лишь хлебом, водой и травами. Потом патриарх Константинопольский Мефодий назначил ее настоятельницей монастыря. Молитва ее была настолько сильна, что бесы из зависти не давали ей покоя, а однажды ночью даже подожгли ее одежду. Находившаяся рядом сестра едва успела потушить пламя. Ирина получила сильные, почти смертельные ожоги, но продолжала молиться и через несколько дней полностью исцелилась.
Однажды ей явилась Матерь Божия и святитель Василий. С их помощью она смогла спасти сестру, ставшую жертвой колдовства. В другой раз преподобной Ирине явился святой апостол Иоанн Богослов с тремя яблоками из райского сада в руках. Он подарил ей эти ароматные яблоки, и она посадила семена от них. Деревья эти на протяжении столетий давали плоды, известные всем верующим жителям Византийской Империи своими целительными свойствами, особенно в том, что связано с деторождением. Скончалась преподобная Ирина в преклонном возрасте, мощи ее оставались нетленными и источали благоухание. Точная дата ее кончины неизвестна, но, вероятнее всего, это случилось в конце IX века. Первоначально построенный монастырь Хрисовалантон просуществовал до XI века. В наши дни от него остались лишь руины в районе Одирне Капу в Стамбуле.
Обитель в Афинах была основана в 1930 году. Сначала предполагалось освятить ее в честь Святых Ангелов, однако после чудесного вмешательства преподобной Ирины обитель была посвящена ей. На территории монастыря есть яблоня, которая, по утверждению сестер, выращена из семечка от одного из яблок с тех райских деревьев, что посадила преподобная Ирина. Многие афиняне приходят в монастырь молиться об исцелении, а сестры, как и их предшественницы, жившие здесь тысячу с лишним лет назад, раздают приходящим кусочки яблок в качестве благословения. Мощей святой Ирины в монастыре нет, но есть чудотворная икона с ее изображением, написанная в начале XX века на Афоне. В наши дни по Греции ходят листовки с описанием случаев исполнения молитвенных прошений предстательством преподобной Ирины.
Церковь святого Иоанна Предтечи "Охотника" (Священник Николай Планас)
XX век дал миру множество святых и праведных людей, которые стоят ныне перед нашим взором в сиянии небесной славы. Святителя Нектария, например, в Греции любят так же, как в России преподобного Серафима Саровского. Другие святые, такие как последние оптинские старцы, продолжали духовную традицию, прерванную впоследствии ураганом ссылок и расстрелов; некоторые из них приняли мученические венцы. Не забыли мы ни афонских подвижников XIX-XX веков, способствовавших духовному возрождению на Святой Горе, ни знаменитых строителей и настоятелей монастырей — святого Анфимия Хиосского, отца Филофея Зервакоса, отца Амфилохия Макриса с острова Патмос. Среди сонма святых и праведников, оставивших свой след в истории земной Церкви последних двух столетий, есть святой менее известный, но не менее любимый знающими о нем христианами - смиренный афинский священник Николай Планас (греки, любя, называют его "Папа (батюшка)Николас".
Сама по себе история жизни отца Николая очень проста. Он родился в 1851 году на острове Наксос, а в 1865 году после смерти отца переехал с матерью и сестрой в Афины. В возрасте семнадцати лет по настоянию матери женился, но прожил с женой недолго, только до рождения ребенка. Вероятно, вскоре после родов она умерла, так как о его вдовстве говорится в описании его жизни, упоминается о том, что он был тогда еще совсем молод. В 1879 году он принял сан диакона, а в 1884, в возрасте тридцати трех лет - священника, после чего ежедневно служил литургию в течение пятидесяти лет.
Первым его храмом стала церковь святого великомученика Пантелеймона в районе Неос Космос. В те годы она еще была маленьким деревенским храмом, который посещали всего тринадцать семей. Однако ее приглядел для себя какой-то другой священник, который договорился со старостой, и они сместили отца Николая, после чего он попал в храм святого Иоанна Предтечи (его называли "Охотник") на окраине Афин. Этот храм был еще меньше, приход состоял из восьми семей. Вместо зарплаты священник получал кусок баранины в воскресенье накануне мясопустной седмицы или на Рождество. Все годы своего священства он провел в Афинах, никуда из них не уезжал, не прерывал каждодневной молитвенной жизни и отошел ко Господу в феврале 1932 года так же тихо, как жил.
Полагают, что он был в тайном постриге, однако его никогда не видели в монашеском одеянии. Он носил только облачение приходского священника. Вся его жизнь была связана с молитвой. Поднимаясь рано утром, шел служить литургию в какую-нибудь из афинских церквей или в один из крохотных деревенских храмов. Каждый раз на проскомидии поминал от двух до трех тысяч имен. Во время литургии он часто читал четыре или больше отрывков из Евангелия, просто потому, что хотел "угодить святым". Перечисляя имена святых, не ограничивался общепринятым обычаем произносить несколько имен и заканчивать словами "...и всех святых", но перечислял святых в Синаксарии поименно. После литургии он читал Параклис (канон Божией Матери или одному из святых), а потом шел навестить больных или отслужить водосвятный молебен в домах тех, кто об этом просил. Если оставалось время, он днем немного отдыхал перед вечерней или всенощным бдением.
По пути в храм и обратно отец Николай нес на груди два больших завернутых в материю свертка: в одном были имена живых и усопших для поминания на литургии, во втором - святые мощи. Он говорил, что эти свертки - его "безналичные средства и контракты". Служил он неопустительно, а когда друзья или родственники просили его отдохнуть, он отвечал, скрестив руки на груди: "Пою Богу моему дондеже есмь". Однажды его спросили, почему он каждый день так подолгу молится, и он со свойственной ему простотой ответил: "Вы ведь, когда откроете утром свой магазин, разве не сидите там целый день? А для меня то же самое церковь".
Биограф отца Николая монахиня Марта Пападопулу, бывшая также его духовной дочерью и певчей его храма, пишет:
Пятьдесят лет без перерыва он служил литургию с восьми утра до трех пополудни, во время снежных бурь, в годы восстаний... Даже с приходом англичан и французов в 1917 году он не прервал служение литургии. В накаленных солнцем церковках Акрополя, в тесноте, в два часа дня, в июле он служил при палящем солнце в храмах с одной лишь крохотной дверкой. Священные ризы этого истинного работника виноградника Христова были покрыты потом, будто пеной!
Праведность отца Николая приносила духовные плоды уже здесь, в его земной жизни. Множество исцелений и других чудес, происходивших по его молитве, свидетельствуют о том, что повседневная его жизнь совершалась не на Земле, а на Небе. В разное время ему являлись святой Иоанн Креститель, святой великомученик Пантелеймон, пророк Илия, преподобномученица Филофея, святой великомученик Фока и ангелы, причем часто их видели и другие находившиеся рядом люди.
Однажды ночью, вскоре после того, как он начал служить в храме святого Иоанна Охотника, он шел по дороге. Сердце его было исполнено глубокой печали по поводу изгнания его из первого прихода. В безлюдном месте ему встретился красивый молодой человек. Юноша остановил его, спросил, почему он плачет. Священник простодушно ответил, что его выгнали из прихода святого Пантелеймона. Юноша его утешил, а потом сказал, что он - сам святой Пантелеймон, и исчез.
В другой раз, в праздник святого Пантелеймона, отец Николай с высокой температурой служил всенощное бдение, тяжело опершись о престол. Ему явился святой Пантелеймон с флаконом, наполненным каким-то небесным лекарством, и дал испить из этого флакона. Священник выпил ту сладкую жидкость и мгновенно выздоровел. Он рассказывал, что целую неделю потом ощущал вкус этого лекарства.
Без сомнения, отец Николай жил, едва касаясь земли; большая часть его жизни принадлежала Небу. Однажды госпожа Константина Брему была в храме со своим восьмилетним сыном, служившим у отца Николая алтарником. Внезапно мальчик, бледный и испуганный, выбежал к матери с криком: "Мама, отец Николай вот настолько от земли стоит!", держа ручку примерно в тридцати сантиметрах от пола. Мать, благочестивая и чрезвычайно разумная женщина, успокоила ребенка: "Не пугайся, детка. Все священники так стоят над землей, когда служат литургию". Впоследствии она рассказала этот случай духовным детям отца Николая.
По мере возрастания духовного плода жизни отца Николая рос и его приход, и через какое-то время у него уже были помощники - два священника. Знавшие его оказывали ему особое почтение, начиная со знакомых королевы и заканчивая самыми простыми поденными рабочими. Помимо матушки Марии, неустанно певшей с ним литургию, у него было еще небольшое сообщество, состоявшее из благочестивых, хотя и малообразованных женщин, служивших с ним всенощную. В числе его духовных чад были и два выдающихся греческих литератора того времени, Александр Пападиамантис и Александр Мораитидис, а также Филофей Зервакос, будущий настоятель монастыря на острове Парос, и известный греческий иконописец Фотиос Контоглу. Отец Николай, не будучи, по мирским понятиям, образован, но имея знание духовной реальности, притягивал к себе всех, и образованных, и необразованных, - всех, кто имел "глаза, чтобы видеть".
Новый (григорианский) календарь был введен при жизни отца Николая. Когда спросили его мнение на этот счет, он ответил: "По убеждению - старый, по обязанности - новый". Тем не менее, он лично был твердым приверженцем старого календаря, оставляя праздничные службы по новому календарю своим двум помощникам. Сам же часто тайком уходил служить по старому календарю в маленькие храмы и частные дома. Этим он навлекал на себя недовольство и критику со стороны иерархии, но продолжал тихо следовать тем путем, который подсказывала ему совесть.
Любовь к молитве была для отца Николая неотделима от заботы о ближнем. Не имея в буквальном смысле ни гроша, он отдавал бедным почти все, что проходило через его руки. Еще в ранние годы отдал сестре половину той собственности, что полагалась ему по наследству как старшему сыну, а потом потерял и то, что осталось, пытаясь оплатить часть долга одного бедного дьякона. Время свое он отдавал людям так же легко, как деньги. Даже в конце жизни, когда уже стал слаб и с трудом ходил, после шести-семичасовой службы в раскаленном на солнце храме шел пешком в дома тех, кто просил его молитв. Матушка Мария писала, что иногда он так уставал, что едва ковылял по улице, неся Святые Дары, а с обеих сторон его поддерживали духовные чада. О любом из приходивших к нему (от доверенных лиц королевы до двух прокаженных, отца и дочери, которые жили, скрываясь от всех, в соседнем переулке) он проявлял одинаковую отеческую заботу. Единственное, что требовалось ему самому - это молитва.
Отец Николай мирно скончался 18 февраля (2 марта по новому стилю) 1932 года после нескольких месяцев болезни. Последними его словами на земле было благословение трапезы, за которую садились его помощники за час до его кончины. Когда он умер, несколько человек, страдавших душевными и телесными недугами, исцелились после того, как их покрыли его рясой. Женщины, у которых дома были ссоры, часто приходили, брали несколько листочков с могилки отца Николая, добавляли эти листочки к ладану и окуривали этим ладаном свои дома, после чего семейная вражда прекращалась.
Отец Николай был канонизирован как святой Греческой Церкви в 1993 году. Мощи его покоятся в храме святого Иоанна Крестителя (Охотника), в котором он служил.